Перейти к контенту
ferrari314

Тень надежды.

Рекомендуемые сообщения

Приветствую вас, господа. Выкладываю на народный суд свое творение. Во-первых чочу заметить что книга, не по вселенной сталкера или Чернобыля, однако очень и ОЧЕНЬ похожа, на подобные. В издательства отправил. Продолжение есть. Буду публиковать по мере надобности

(понравится вам или нет) =)

Тень надежды.

 

Роман.

 

 

 

 

 

Книга 1: Тьма

 

 

Пролог.

Начало, взятое из конца.

Как у осужденного есть право

на последнее слово, так у

отчаявшегося есть право на надежду.

 

Теперь, глядя на все прошедшее – я понимаю, что все могло бы сложиться иначе, если бы мы дали слабину там, где её давать не должны были, и не вытерпели там, где терпеть были обязаны, глядя на это через тьму прошедших времён, понимаю, какое счастье стояло на грани, и сколько жизней могло кануть в бездну. Однако, ничего еще не закончено. Я был в ужасной ситуации, и у меня не было надежды, не было цели. Сейчас – я нахожусь в еще большей близости от смерти, чувствую на себе ее холодное дыхание. Но сейчас, у меня есть цель, есть надежда, и не важно, что шансов выбраться нет. Я знаю точно, что я выберусь, потому, что я обещал.

 

 

Глава 1.

Самовольное заклание.

 

Шел дождь. Темного предрассветного неба, в квадрате маленького окошка почти не было видно из-за сигаретного дыма, что клубился в комнате, словно страх, который так же густо клубился в наших душах… Как так получилось? Как оказался я в этом кошмаре? Тьма снова обволакивала меня… Почему нет - ни малейшей надежды…

Трое мужчин неподалеку, придвинулись поближе к костру, негромко переговариваясь.

- Завтра опять наступление, – сказал тот, что поменьше.

- Куда? Какое наступление? У нас даже стрелять-то нечем! По паре обойм на каждого осталось! – возопил второй, смуглый, явно потертый жизнью…

- Это ты не мне говори, а командованию! Я то тебе чего?! – отбивался мелкий

- Слышишь, Никита? Что говорит по этому поводу наше командование? – Обратился смуглый ко мне..

- Не хочешь - не иди, я тебя не заставляю. Только как ты потом будешь в глаза смотреть матерям, чьи сыновья там головы положат, и говорить, что ты не пошел, потому, что у тебя, видите ли, было мало патронов. – Сухо ответил я.

Смуглого зовут Серега, он солдат срочник, бывал в нескольких горячих точках, к войне с детства привык. У него на войне погибла семья, он никогда не рвался защищать свою Родину потому, что это слово для него ровно ничего не значило. У него просто не было того, что нужно защищать, не было семьи и родных, всех остальных людей он винил в их гибели. Никогда не аргументируя конкретно – почему считал всех людей виновниками. Но временами я считал, что он прав, особенно когда он рассказал, как в одной из горячих точек враги стреляли в них из более новых автоматов Калашникова, нежели они – армия Российской Федерации – собственно страны, где эти автоматы изготавливают, как умирали наши солдаты, от свинцовых посланников нашего же народа…

Серега не нашел, что возразить, однако мелкий явно не намеревался остановиться:

- А что мы можем там? Вот патрон пару цинков получим, а там можно смело в бой.

- Тоже мне, рассудительный смельчак. Где ж ты их получишь, когда каждый груз что сюда везут, постоянно где-то бомбят. – Вновь зароптал Серега.

- Но сейчас от нас там все равно толку ноль! – не унимался малой. Славный он парень, только трусоват немного, постоянно надо его чем-то поддерживать приободрять, хотя, впрочем, в последнее время, и всех нас… Звали Костиком, по жизни был тихим, спокойным, имел в Курске семью, хотя теперь и это уже не известно точно. Каждый раз, вновь прибыв на базу миротворцев, каждый солдат, которой имел свою семью – с липким страхом вбивал в электронном поиске среди жертв все знакомые имена, и вздыхал с облегчением, если поиск ничего не нашел, или кричал и плакал от боли, кляня тех солдат, что не остановили прорыв и дали врагам добраться до его семьи, кляня себя, что в это время прикрывал других…

- Спасем, кого сможем, вот и будет толк. Повторяю, я хоть и возглавляю группу, но никого, с собой идти не заставляю – Все так же хмуро сказал я.

- Ладно, ладно, не кипятись, мы с тобой. Эээх…

- Думаю план надо наметить, как что и куда, что думаешь, Никита?

Я промолчал, хоть я и старший у них… Толку-то, от моих мыслей. Тем более, что мыслей никаких у меня не было… Только тьма…

- Думаю, для начала наведаемся на железнодорожную станцию, посмотрим, не осталось ли там вагонов с неразгруженными боеприпасами, что нам привозили два дня назад, может, найдем чего. А? - сообразил за меня Серега.

- Мне все равно.

- Да тебе всегда все равно, никогда за собой не замечал? Ума не приложу, с чего такое равнодушие.

- Это, Серега, не равнодушие, это отчаяние…

- В чем же ты отчаялся? Как всегда? В попытке понять смысл жизни? Ты давай это дело бросай. Найди себе этот, как его, смысл и давай командуй, не зря ж тебя назначили…

Что бы вам стало понятнее, я расскажу об этой войне поподробнее. Война грянула, когда мне стало 23. Не какая-нибудь показательная, с эвакуацией мирного населения, не фантастическо-апокалиптическая с ядерными грибами, а самая обычная: с вооруженными нападениями, бомбежками городов, убийствами мирного населения. Просто одна держава решила – что пора переходить от политики к действиям, союзников у нее было много, и они задумали Россию решили просто задавить. Я не скажу, что нам не помогали, нет! Конечно, у нас были друзья, но очень мало… В первые дни СМИ решили все скрывать, но шила в мешке не утаишь, тем более, когда это самое шило в боку и активно там двигается, потому, вскоре всем все стало известно. Власть объявила о мобилизации, всем мужчинам, способным держать оружие – это самое оружие раздали. Я как раз попал под эту категорию, потому и вместе со всеми был направлен на передовую, а передовой была, собственно, вся граница с Европой.

Но было в этой войне кое что особое… То, что отличало ее от других воин, даже мировых. Она изменила меня… Я там многое понял… Но это позже, а пока, вернемся к нашему разговору…

- Ладно, ребят, через 10 минут выходим, идем до станции, может, и впрямь чего для нас осталось…

- Вооот! Другой разговор.

- Иди, буди толстого, он уже шесть часов дрыхнет. Пашке с Толиком записку оставь, ушли, мол, к железнодорожной станции, если через шестнадцать часов не вернемся - их забота, как выжить вот в этом всем безобразии…

Толстый, его на самом деле звали Леонид, он был украинец, но, отнюдь не такой, какими мы их обычно представляем. Худощавый (Как к нему прицепилась кличка толстый - тайна для всех нас), с чисто европейским лицом, аккуратный, даже иногда мелочный, культурный, никогда на имел в лексиконе никаких ”гэ” и ”шо”. По специальности - снайпер (между прочим – великолепный), любил культурно выпить и поспать, после чего вставал и долго наводил резкость на оптике.

Первым делом принялся расспрашивать, куда мы идем у меня, однако, не услышав ничего внятного, начал доставать Серегу. После получения ответа начал было бузить но, увидев мой взгляд - замолчал и, нахмурившись, начал набивать магазины к своей СВД. Его винтовка была воплощением всех небесных ангелов. Находиться под ее прикрытием – значит быть в абсолютной безопасности. Тонкая, с длинным стволом, рельефным деревянным цевьем. Сверху был прицеплен оптический прицел, благодаря которому хозяин винтовки мог отправлять ее маленьких свинцовых посланцев, из черной дыры ствола - прямо в цель, на расстоянии до 500 метров.

Когда подошло время выхода, я построил всех в прихожке квартирки, в которой мы, собственно, устроили наш, маленький штаб и велел пересчитать патроны.

- У меня 3 магазина для машки и пара к пистолету, – сказал Серега. У него была трофейная американская винтовка м16, снятая с одного из трупов вместе с боеприпасами, постоянно заклинивала, приклад был треснут, из-за чего она напоминала старушку, которая в молодости отправила к праотцам пару-тройку солдатиков. Еще с собой он носил такой же затертый до дыр Макаров, с шершавой рукояткой, на пистолете имелось пять насечек, но верилось в то, что им убили пять человек, честно говоря, с трудом.

- У меня всего два рожка, - возмущался Костик. У него был штатный АКС-74. Свой пистолет он, где-то успешно посеял. Как и бинокль, и еще кучу полезного обмундирования, что ему выдали в штабе.

- У меня 6 штук для СДВ и три к Кипарису. – Сказал все еще дувшийся, как маленький толстый. Хотя, может, еще не проснулся толком.

- Что ж – неплохо! Будем надеяться, что нам никто не встретится, - подумав про себя, что все паршиво, так как у меня с боеприпасами к моему ВАЛу дела обстояли еще хуже. На кой я согласился взять эту модель? Ведь патроны подходящего калибра в наших войсках раздают только специальным подразделениям, и хоть ствол прекрасный, редкий калибр практически свел на нет все его качества (Неизвестно, чем думали, когда раздавали автоматы, но кажется, тем же чем у нас думают всегда). Однако, не забыв про себя отметить, что нам и впрямь может никто не встретиться. Бывают же чудеса?

 

Выходя из дома, мы обнаружили кучку мародеров, обыскивающих пустеющие дома. Серега тут же дал короткую очередь по ним:

- Ах вы, сволочи!

Один из них остановился у стены и начал медленно оседать. На стене осталась струйка чего-то темного. Без сомнения это была кровь. Мародер закашлялся и упал.

- Ээээ! Ты чего! Я же не хотел! – Закричал Серега, подбегая к нему, но тот без сомнения был мертв.

- Так им, и надо! Грабят тут, пока другие мужики Родину защищают. - Подбодрил его толстый.

На войне, как на войне. Вот только привыкнуть к этому может не каждый. Даже Серега, побывавший до этой войны еще в двух горячих точках, и то не смог. К такому не привыкают… Те у кого нет чувств никогда от этого не страдают. Те, у кого они есть – будет страдать, даже делая это в сотый раз, даже, когда всю семью убили на твоих глазах...

- Ладно, Серега, пошли. Потом вспомнишь, нам нельзя задерживаться, - решил я не разводить демагогию.

Дальше путь наш лежал мимо трех разрушенных пятиэтажек и налево, по широкому проспекту до тех пор, пока не упремся в станцию. Мимо первой пятиэтажки прошли благополучно. Проходя мимо второй - услышали голоса и прислушались. Говорили двое:

- Послушай, у меня нет ни копейки денег, совсем немного еды и воды, и уж тем более, нет никакого оружия. Как ты мне предлагаешь гнаться за ними? Да они меня пристрелят, как только заметят – без разговоров, и все тут! – Яростно шептал мужской голос.

- Ты просто подлый трус! Я никогда не думала что ты так низок! В конце концов, почему ты не дал мне пойти за ними! – Надрывно, кричала женщина.

- Ну, куда ты пойдешь с больной ногой? Ты что с ума сошла?! Сейчас подождем миротворцев, все им объясним, и они спасут её.

- Где они были?!! Где же они были, когда сюда пришли эти …!! Где твои миротворцы были, когда они бомбили дома!? И где были миротворцы, когда эти сволочи увозили её?!! – Женский голос просто срывался на визг.

Это надо было немедленно прекращать по двум причинам. Во-первых - если она и дальше будет так кричать, то сюда сбегутся солдаты со всего города, ну и, во-вторых – мы все-таки – миротворцы.

Я жестами приказал бойцам - по очереди, тихо следовать за мной. Прошел в подъезд. Первый этаж – тихо, только пыль кружится по комнатам темных квартир, которые видно через выломанные двери. На втором этаже обнаружил отблески света исходящие из квартиры слева и тени, пляшущие по стенам подъезда. Тихо поднялся, стараясь ступать, как можно мягче, заглянул в комнату. В комнате горел костер из сломанных стульев и обломков мебели. У костра сидел мужчина и смотрел куда-то в сторону.

Мужчина был приятной наружности, толстоват, был одет в испачканную до неузнаваемости белую рубашку и брюки, рванее в трех местах. На носу его покоились треснутые очки, ободы которых уходили в волосы, которых уже коснулась первая седина. Взгляд его выражал непомерную грусть и сожаление.

Я вошел в комнату и громко отчеканил:

- Миротворческое подразделение Российской Федерации. Меня зовут Никита. Представьтесь, пожалуйста, и объясните, почему вы не эвакуировались с остальными жителями населенного пункта.

- А вот и они, дорогая. – Сказал мужчина, обращаясь в другую комнату, и пытаясь натянуто улыбнуться.

Из комнаты вышла женщина, примерно того же возраста, что и её муж, лицо её бороздили глубокие морщины, какие бывают, явно не от хорошей жизни. Она была одета в непонятный шитый-перешитый балахон, руки и ноги её были покрыты мелкими ссадинами ранами и порезами, правая нога была забинтована.

- Добрый…Ээээ… Вечер. – Растерялась женщина.

- Меня зовут Антон Павлович, это моя жена – Амалия.

- Почему вы не эвакуировались с остальными? Вы понимаете, что ваше нахождение тут может быть расценено как мародерство, а вы отданы под трибунал?

- Пожалуйста, не надо! – Закричала женщина. – Мы здесь из-за дочери, эти сволочи забрали её, мы хотели её спасти!!..

- Не кричите, пожалуйста, нам еще гостей, здесь не хватало…

- Подожди, Амалия. Успокойся…

- Спасите её!! Спасите! Я прошу, нет, я умоляю вас! – Она вцепилась в меня и смотрела на меня глазами полными слез. Не скажу, что был всегда особо сентиментален, однако, в этот раз я задумался. Если я живу, не зная зачем, может, наполню жизнь хоть каким-то смыслом, если помогу кому-то? Учитывая то, что кроме, не самых жизнерадостных приказов я ничем обременен не был, я сказал:

- Хорошо. Я вытащу её, хотя я мало представляю, как будет выглядеть эта сомнительная авантюра.

- Спасибо вам огромное! Пожалуйста, найдете её!!

- У вас есть её фотография? Думаю, будет затруднительно вести поиски незнамо кого.

- Да конечно, сейчас… - Женщина принялась рыться в кошельке.

Моя группа, опешивши, смотрела, как я беру на себя весьма сомнительную миссию у каких-то малознакомых людей, игнорирую основное задание.

- Вот. Держите, это она. Её Валерией зовут. – Сказала женщина, протягивая мне фото.

С фотографии чьей-то дачи на меня смотрела и улыбалась миловидная девушка лет двадцати, её зеленые глаза, казалось, играли глазами тех, кто заглянул в них, притягивали и уводили за собой…

- Хорошо, - повторил я. – Прошу вас, напишите на обратной стороне контактный адрес, по которому вас можно будет найти и, пожалуйста, покиньте зону боевых действий, иначе вас кто-нибудь все же примет за мародеров или вы попадетесь вражеским подразделениям.

Я решил не разводить болтологию, встал и пошел наружу. Команда за мной, с кучей немых вопросов. Я – за новой целью, фото которой лежало у меня, в кармане разгрузочного жилета…

Выйдя из подъезда, я сразу сказал своим:

- Все вопросы – как доберемся до места, цель прежняя, Серега – ведущий, Костик – прикрываешь. Вперед. И тихо, ради бога!

Мимо последней пятиэтажки прошли без происшествий, свернули на проспект.

Далеко позади раздался негромкий треск автомата.

- АКС-74, - по звуку определил Серега.

Очередь захлебнулась, за ней послышался более глухой стук иностранных винтовок.

- Наших валят, гады! – Заскрежетал зубами Костик. Леня по прежнему хранил невозмутимость, оглядывая ту часть проспекта через оптику своей винтовки.

- Ну, как там, толстый?

- Вроде, все чисто.

- Ладно, шевелитесь, фортуна пока с нами.

Мы проходили мимо 16 этажного здания, как вдруг раздался ужасный гул похожий на топот и рев стада носорогов, который нарастал и нарастал. Мы стояли в оцепенении, не зная, откуда ждать опасности. Тем временем звук достиг такого количества децибел, что у меня и Костика пошла носом кровь, достиг своего апогея, затем послышался чудовищной силы взрыв. Раздался треск переборок и скрежет арматуры. Здание, возле которого мы стояли начало криво оседать, осыпая все вокруг бетонными блоками и арматурой, каждый из которых мог стоить человеку жизни. Мы рванулись к другой стороне улицы под защиту гастронома с выбитыми витринами.

Здание плавно проседало, поднимая тучи пыли, из-за которой его вскоре совсем не стало видно. Однако продолжавшийся грохот вполне ясно давал понять, что с ним происходит.

Минут через десять пыль улеглась, и мы созерцали полный хаос. Понять, что произошло отсюда - было невозможно, толстый предложил сбегать на крышу соседней 16-этажки.

- Ладно, только быстро. Вполне возможно, что сюда посмотреть еще кто-нибудь прибежит. Рацию не забудь. Второй канал, следи, мы пойдем к точке.

- Есть.

В данной ситуации было бы эффективнее разделиться на пары, однако данный маневр меня не устраивал, потому, как на линии огня патрули врага состояли человек из четырех, соответственно по двое нас мог прикончить один единственный патруль.

Мы двинули по проспекту далее. Минут пятнадцать ничего не происходило. Вышел на связь Леня, сообщил, что добрался до 5 этажа здания и ничего конкретного не видит, надо подняться на крышу. Когда я приказал бросить ему это дело иначе он отстанет. Он сказал, что не стоит ему советовать, что делать, а он не будет мне советовать, куда мне идти.

Многих удивляли такие отношения в моей группе, однако мы все были достаточно опытные и достаточно уважали друг друга, что бы конкретно приказывать друг другу.

Смеркалось. Вдали были слышны раскаты ПВО. Удача в этот день, видно, окончательно нас покинула. Навстречу нам двигались двое солдат, явно не Российской армии. Причем, судя по надетым тепловизорам и агрессивным намерениям, они нас заметили и намеревались вступить в бой.

- Серега ты в лоб, я справа, Костик слева. Толстый посмотри, может выцепишь кого, они явно нас хотят выманить под снайпера, который их прикрывает.

- Я на 13 этаже, отсюда не видно, сейчас перебегу на другой балкон, - раздалось из рации.

Серега тем временем засел за машину и начал методично, но экономно поливать свинцом супостатов, которые заняли позицию за телефонной будкой.

- Куст! На счет три кидаем гранаты, Серый приготовься, сейчас на тебя рванут!

- Есть

- Ага.

- Готов? Три!

Я дернул кольцо и кинул гранату за будку, почти одновременно рядом упала вторая. Враги, как полоумные рванулись на Серегу, который встретил их очередью в лоб. Один упал, от Серегиной очереди, второй оглушенный гранатой не добежал и свернул в какой-то проулок, в стороне Костика.

Раздался выстрел снайперки. По звуку он напоминает хлыст, каждый солдат, хотя бы раз видевший, как умирают от этого люди, услышав его вновь непроизвольно падал на землю от страха, если, конечно, еще был жив. Я не был исключением, упал, почувствовав шестым чувством, что Серега и Костик сделали то же самое.

- Толстый! Толстый! Это ты стрелял?

- Так точно. Один готов, больше вроде нет.

- Серега, выстрели со своей стороны.

Серега пустил короткую беглую очередь по стене, я рванулся в проулок и всадил пол обоймы в стоящего за углом чернокожего иностранца.

- Тогда все в порядке, двигаемся дальше, как у тебя обстановка там?

- Ннууу… Пока сложно сказать…

- Ладно, мы пойдем на точку, прикрывай, пока сможешь, как сделаешь, доложишь и жди нас там! Слышишь? Что бы без самодеятельности.

- Ладно. Ладно…

Серега, подбери-ка пару рожков к своей машке, надо выдвигаться.

Вновь собравшись, мы двинулись к станции.

 

 

Добавлено через 91 мин.:

Глава 2.

Поражение.

 

Железнодорожная станция представляла собой сложноустроенное пятиэтажное здание, со сложной разветвленной структурой. На здание, очевидно, упала бомба, потому что один угол у здания отсутствовал, вместо него зияла глубокая дыра с рваными краями. В сердцах наших затеплилась надежда. С одной стороны здания было видно хвост голубого товарного поезда, с желтой надписью ”ЦНИИ-ТОЧМАШ”, что значило Центральный НИИ Точного Машиностроения. Этот оружейный завод в Подмосковье поставлял боеприпасы всем войскам Российской Федерации в Европейской стороне конфликта. Присутствие этого поезда здесь давало надежду, что его не успели до конца разгрузить, а значит, что и боеприпасы остались там.

Мы осторожно вошли в помещение, станции.

Не хотелось бы вдаваться в подробности царящей там картины, но вкратце все же опишу, что бы вы поняли - какое состояние было у меня и моей группы тогда. Двигались по пыльному коридору мрачного здания молча. Поравнялись с лифтом, несомненно, упавшим откуда-то с пятого этажа, судя по состоянию тел находящихся внутри. Выйдя в широкий холл - мы обнаружили.

Смерть…

Десятки, а может быть и сотни тел… Судя по всему здесь собрали людей со всего района и подвергли методичному расстрелу...

Зачем? Ради чего? Кому это все нужно? Какой в этом смысл? Почему ничего не остановить? Почему люди убивают друг друга, почему делают зло другим? Навязчивые вопросы… Мощный прилив тьмы окатил мою душу. Я был близок к самому ужасному…. К тому от чего сам себя предостерегал всю свою жизнь. Но удержаться там, в светлом мире - легко. Здесь все иначе. Здесь тьма не подкрадывается тихими шагами, пытаясь постепенно наполнить душу, здесь она накатывает волнами. Волнами, которые готовы довести человека до страшного состояния. До отчаяния. До отказа идти дальше. А это значить признать поражение в жизни - в общем, и этой воине в частности. Один мудрый человек сказал: ”Война - всегда как ромашка. Кто-то верит - что вернет даже потерянные территории, а кто-то не верит даже в то, что его высоты это его высоты. Одно важное отличие от ромашки, впрочем, есть. В ромашке результат существует заранее, а тут вы создаете результат. Если Вы верите в победу, то у вас есть шансы победить. А если не верите в нее, то никакие силы вам не помогут победить. И вы уже проиграли еще до начала сражения”. Главное не дать тьме заполнить себя до краев. Главное оставить ту, пусть прозрачную, но все же, тень надежды.

 

Поднявшись на платформу - мы обнаружили лишь пару не загруженных, пустых цинковых гробов. И все. Боеприпасов не было. Мы остались одни, практически без оружия. Похоже – наши подразделения отдали эту местность. Это не радовало. К тому же команда вдруг начала роптать.

- Так все! Шабаш! Я с места не сдвинусь, если чего-то не съем, - сказал твердо Серега, и по его выражению лица я понял – не сдвинется.

- Кстати! Кое-кто нам еще должен объяснить причины своего не неуставного поведения по отношению к подозрительным личностям.

- Отнюдь, некстати ты это, Костян. Не видишь, - шеф опять смурной. – Решил заступиться за меня Серега, который заметил мой тяжелый взгляд и хоть как то загладить свою вину передо мной, за то, что начал этот разговор, на и без того не приятную тему, а учитывая сложившуюся ситуацию – просто, как это говорят: ”не вовремя”.

- Нет. Я скажу, – решился все же я, понимая, что, в связи с открывшейся ситуацией – откладывать этот разговор больше нельзя. – Нам сейчас уже осталось только одно – двигаться обратно, в сторону наших…

- Но ты, конечно, не видишь во всем этом смысла?

- Отнюдь, я вижу смысл, но не для себя. Для вас.

- О как! – Серега чуть не расстался со своей челюстью. – А как же ты?

- А я, пойду по своим делам.

- То есть дезертируешь? – Так прямо, ляпнул Куст. Я всегда знал, что этот человек отличается красноречием. Однажды он умудрился сказать командиру, что тот нарушает их права, заставляя их идти в бой без приличного оружия. Помнится, тогда командир отобрал у него автомат и посоветовал в следующий раз сказать спасибо, за то, что оружие вообще выдали.

- Ага, знаем мы дела твои. Тоже мне, герой нашелся. Я сосчитаю до трех, и ты заберешь свои слова обратно, потому, что есть миллион причин, по которым тебе не следует никуда идти…

- Нет. Я пойду.

- Хорошо, считаю до трех с половиной…

- Да считай хоть до ста трех с половиной, как говорит толстый - не говори мне что делать и я не скажу - куда тебе идти. Мне плевать на твои причины, мне надоело!!! Мне до смерти надоел весь этот бред! Это бессмысленно! Все эти убийства. Что изменится, после того, как мы убьем еще с пяток врагов? Что?! Не знаешь?? – Костя пятился от меня и смотрел как на прокаженного, Серега же молча внимал моим крикам.

- Не знаешь!! А я тебе скажу! Станет только больше зла! И все. Я лучше пойду и сделаю доброе дело. Дальше не обсуждается.

- Ты понимаешь, что тебя ждет по возвращению?

- Мне уже все равно…

- Трибунал, Никита! Трибунал! Они тебя расстреляют за нарушение приказа и даже не посмотрят, какого лешего ты его нарушил.

- Я ухожу.

- Что ж, это твой выбор.

- Серега, ты - за главного..

- Да погоди ты! Не будем же мы тебя, правда, держать. Сядем, вон в зале ожидания, перекусим, сейчас я тебе еды и снарягу кое-какую отложу. – Серега начал складывать мне в разгрузку всякие нужные в дальнем походе мелочи. Пока мы разогревали, над костром армейский сух пай, на связь вышел толстый:

- Эээ, народ, как там у вас?

- У нас все пучком, что там у тебя?

- Короче тут такое дело… Тут кажись самолет на дом упал.

- О, как. – Мы даже опешили.

- Да, Боинг вроде, такого я еще не видел.

- Ты сам-то что?

- Видел патруль к северо-западу от вас, еще два на другой стороне от меня, в на юго-востоке, постоянно трутся. Сейчас думаю, может я их смогу это…сам положить…

- Я те щаз дам - сам! Жди, сейчас наши подойдут наши, там дальше сами сообразите.

- Как понять наши?

- Сам потом увидишь, короче сиди тихо и жди, конец связи.

Закончив нехитрую трапезу, я встал, пожал жилистые натертые руки своим товарищам, столь долго и верно сопровождавшим меня, и молча вышел из зала. Тогда ко мне пришла тень надежды…

 

Три часа, почти бессмысленных блужданий по городу - в поисках возможной дислокации противника ничего не дал. А ночь уже во всю властвовала над городом, тогда я решил устроить привал в разрушенном коттедже. Коттедж когда-то был двух этажным, но после пары прямых попаданий из танкового орудия второй этаж плавно слился с первым. Я долго искал место, где мне приткнуться, после чего залез в единственно уцелевшую ванную комнату. Расстелил карту, подсвечивая фонариком, просчитывал, где эффективнее всего устроить базу. Выходила все время какая-то ерунда, и думать, что враги устроили базу на птицеферме, парке аттракционов или психбольнице – категорически не хотелось. Решил вздремнуть, однако, несмотря на усталость – организм категорически отказывался спать. Как только я закрывал глаза – передо мной мелькали лица моих друзей, знакомых, моей матери…

Тьма терпелива. Если она не может сломить человека сразу, она поселяет в него червячок сомнения, который точит человека изнутри, и скоро – внутренности того превращаются в труху, как у старого дуба, в котором поселились жуки древоточцы. И постепенно - тьма побеждает.

Услышал тихий говор, выглянул наружу. Патруль из пяти солдат и одного яростно курящего офицера прошагал мимо. Они никого не искали среди развалин, не дергались от каждого шороха, просто шли, как на прогулке. Естественно они меня не заметили, но мне почему то стало еще страшнее… Все хуже, чем я думал. Они тут, совсем как дома себя чувствуют. Куда же я иду? К ним? Что бы не умереть там и еще понять - куда и зачем они увозят пленных, затем как-то выбраться… Бред… Тьма снова волной накатила на меня. Надо что-то предпринять, не то я сойду сума от безысходности и бессмысленности происходящего. Но что? Как узнать - куда они увозят пленных? Я лежал и смотрел в серое осеннее небо.

В стороне, куда двинулся патруль - раздался детский плач, визг женщины и крепкая мужская брань. Внезапная догадка осенила меня, я двинулся вслед за патрулем, в сторону усиливающихся криков и возни. Увидел я как командир и один из вояк стояли у подъезда одного из еще сотни одинаковых пятиэтажных домов в этом чертовом городе. Заняв позицию в старом ободранном киоске, неподалеку, усыпанном бетонной крошкой, я через маленькое оконце наблюдал за происходящим снаружи. Вояки, судя по всему, нашли еще одну заблудшую семью, и сейчас решалась ее судьба. Сначала из подъезда вывели маленького мальчика. Его - просто скрутили, завязали глаза и бросили на обочине. Затем из подъезда вылетел молодой мужчина лет двадцати пяти и с криками полез в драку.

- Только не убивайте сына! Только не убивайте сына! – надрывно кричал мужчина. После пары коротких ударов, солдатне, наконец, удалось связать его, после чего тот был препровожден во двор здания, и, судя по звукам, и расстрелян. На звуки выстрелов из подъезда, где ее, видимо, держала еще пара солдат – выбежала молодая женщина, судя - по всему жена того мужчины и, скорее всего – мать ребенка. Она кинулась к телу мужа, через державших ее солдат.

- Нееет! Нееет!! Что же вы делаете!!!

Те, сначала попытались ее связать, но им этого сделать не удалось, и я думаю, вы прекрасно понимаете почему. Тогда командир, стоявший до этого в стороне и наблюдавший за расправой – подошел и коротко, без замаха – ударил женщину прикладом по голове. Она осела в руках одного из солдат. Тот посмотрел на струйку крови у себя на жилете, опустил тело женщины на землю, пощупал пульс и хмурясь сказал:

- She is dead (*Она мертва*).

- Ok, let’s go back. It’s very good work today (*Ладно, мы сегодня итак хорошо поработали*). – Сказал командир.

Ребенок на обочине продолжал надрывно плакать.

- Shut up (*замолчи*)! – Крикнул один из солдат и с размаху пнул ребенка ногой в живот.

Когда я шел на войну - я был готов вытерпеть любые пытки. Я думал, что война совсем другая, как в кино, когда один на один - дерутся здоровые мужики. Тогда я многого еще не понимал… На самом деле все оказалось иначе. Толпа солдат избивала ребенка попавшего к ним в руки, после того, как они хладнокровно убили его безоружных родителей. Того, что происходило на моих глазах - я вытерпеть не мог, вопреки любой здравой логике.

- Easy, man, easy. Hi just… (*Полегче, полегче. Он просто…*) - Начал было командир, но я не договорил. Мысль о том, что я делу не помогу - не успела родиться. Гнев был быстрее мысли. Моя рука, сама передернула затвор и заскользила к цевью, а ноги понесли наружу. Киоск находился метрах в тридцати от места расправы, благодаря чему я сумел убить четырех человек, прежде чем затвор автомата издал сухой щелчок, извещавший о том, что патроны в магазине закончились. Опешивший на секунду, от неожиданного появления, столь дерзкого противника, причем из самого неожиданного направления, командир решил, видимо, что убить меня теперь уже будет слишком просто. Потому он в три прыжка одолел те тридцать метров, что разделяли нас, и одним ударом приклада послал меня в глубокий нокдаун.

 

 

Добавлено:

Глава 2.

Поражение.

 

Железнодорожная станция представляла собой сложноустроенное пятиэтажное здание, со сложной разветвленной структурой. На здание, очевидно, упала бомба, потому что один угол у здания отсутствовал, вместо него зияла глубокая дыра с рваными краями. В сердцах наших затеплилась надежда. С одной стороны здания было видно хвост голубого товарного поезда, с желтой надписью ”ЦНИИ-ТОЧМАШ”, что значило Центральный НИИ Точного Машиностроения. Этот оружейный завод в Подмосковье поставлял боеприпасы всем войскам Российской Федерации в Европейской стороне конфликта. Присутствие этого поезда здесь давало надежду, что его не успели до конца разгрузить, а значит, что и боеприпасы остались там.

Мы осторожно вошли в помещение, станции.

Не хотелось бы вдаваться в подробности царящей там картины, но вкратце все же опишу, что бы вы поняли - какое состояние было у меня и моей группы тогда. Двигались по пыльному коридору мрачного здания молча. Поравнялись с лифтом, несомненно, упавшим откуда-то с пятого этажа, судя по состоянию тел находящихся внутри. Выйдя в широкий холл - мы обнаружили.

Смерть…

Десятки, а может быть и сотни тел… Судя по всему здесь собрали людей со всего района и подвергли методичному расстрелу...

Зачем? Ради чего? Кому это все нужно? Какой в этом смысл? Почему ничего не остановить? Почему люди убивают друг друга, почему делают зло другим? Навязчивые вопросы… Мощный прилив тьмы окатил мою душу. Я был близок к самому ужасному…. К тому от чего сам себя предостерегал всю свою жизнь. Но удержаться там, в светлом мире - легко. Здесь все иначе. Здесь тьма не подкрадывается тихими шагами, пытаясь постепенно наполнить душу, здесь она накатывает волнами. Волнами, которые готовы довести человека до страшного состояния. До отчаяния. До отказа идти дальше. А это значить признать поражение в жизни - в общем, и этой воине в частности. Один мудрый человек сказал: ”Война - всегда как ромашка. Кто-то верит - что вернет даже потерянные территории, а кто-то не верит даже в то, что его высоты это его высоты. Одно важное отличие от ромашки, впрочем, есть. В ромашке результат существует заранее, а тут вы создаете результат. Если Вы верите в победу, то у вас есть шансы победить. А если не верите в нее, то никакие силы вам не помогут победить. И вы уже проиграли еще до начала сражения”. Главное не дать тьме заполнить себя до краев. Главное оставить ту, пусть прозрачную, но все же, тень надежды.

 

Поднявшись на платформу - мы обнаружили лишь пару не загруженных, пустых цинковых гробов. И все. Боеприпасов не было. Мы остались одни, практически без оружия. Похоже – наши подразделения отдали эту местность. Это не радовало. К тому же команда вдруг начала роптать.

- Так все! Шабаш! Я с места не сдвинусь, если чего-то не съем, - сказал твердо Серега, и по его выражению лица я понял – не сдвинется.

- Кстати! Кое-кто нам еще должен объяснить причины своего не неуставного поведения по отношению к подозрительным личностям.

- Отнюдь, некстати ты это, Костян. Не видишь, - шеф опять смурной. – Решил заступиться за меня Серега, который заметил мой тяжелый взгляд и хоть как то загладить свою вину передо мной, за то, что начал этот разговор, на и без того не приятную тему, а учитывая сложившуюся ситуацию – просто, как это говорят: ”не вовремя”.

- Нет. Я скажу, – решился все же я, понимая, что, в связи с открывшейся ситуацией – откладывать этот разговор больше нельзя. – Нам сейчас уже осталось только одно – двигаться обратно, в сторону наших…

- Но ты, конечно, не видишь во всем этом смысла?

- Отнюдь, я вижу смысл, но не для себя. Для вас.

- О как! – Серега чуть не расстался со своей челюстью. – А как же ты?

- А я, пойду по своим делам.

- То есть дезертируешь? – Так прямо, ляпнул Куст. Я всегда знал, что этот человек отличается красноречием. Однажды он умудрился сказать командиру, что тот нарушает их права, заставляя их идти в бой без приличного оружия. Помнится, тогда командир отобрал у него автомат и посоветовал в следующий раз сказать спасибо, за то, что оружие вообще выдали.

- Ага, знаем мы дела твои. Тоже мне, герой нашелся. Я сосчитаю до трех, и ты заберешь свои слова обратно, потому, что есть миллион причин, по которым тебе не следует никуда идти…

- Нет. Я пойду.

- Хорошо, считаю до трех с половиной…

- Да считай хоть до ста трех с половиной, как говорит толстый - не говори мне что делать и я не скажу - куда тебе идти. Мне плевать на твои причины, мне надоело!!! Мне до смерти надоел весь этот бред! Это бессмысленно! Все эти убийства. Что изменится, после того, как мы убьем еще с пяток врагов? Что?! Не знаешь?? – Костя пятился от меня и смотрел как на прокаженного, Серега же молча внимал моим крикам.

- Не знаешь!! А я тебе скажу! Станет только больше зла! И все. Я лучше пойду и сделаю доброе дело. Дальше не обсуждается.

- Ты понимаешь, что тебя ждет по возвращению?

- Мне уже все равно…

- Трибунал, Никита! Трибунал! Они тебя расстреляют за нарушение приказа и даже не посмотрят, какого лешего ты его нарушил.

- Я ухожу.

- Что ж, это твой выбор.

- Серега, ты - за главного..

- Да погоди ты! Не будем же мы тебя, правда, держать. Сядем, вон в зале ожидания, перекусим, сейчас я тебе еды и снарягу кое-какую отложу. – Серега начал складывать мне в разгрузку всякие нужные в дальнем походе мелочи. Пока мы разогревали, над костром армейский сух пай, на связь вышел толстый:

- Эээ, народ, как там у вас?

- У нас все пучком, что там у тебя?

- Короче тут такое дело… Тут кажись самолет на дом упал.

- О, как. – Мы даже опешили.

- Да, Боинг вроде, такого я еще не видел.

- Ты сам-то что?

- Видел патруль к северо-западу от вас, еще два на другой стороне от меня, в на юго-востоке, постоянно трутся. Сейчас думаю, может я их смогу это…сам положить…

- Я те щаз дам - сам! Жди, сейчас наши подойдут наши, там дальше сами сообразите.

- Как понять наши?

- Сам потом увидишь, короче сиди тихо и жди, конец связи.

Закончив нехитрую трапезу, я встал, пожал жилистые натертые руки своим товарищам, столь долго и верно сопровождавшим меня, и молча вышел из зала. Тогда ко мне пришла тень надежды…

 

Три часа, почти бессмысленных блужданий по городу - в поисках возможной дислокации противника ничего не дал. А ночь уже во всю властвовала над городом, тогда я решил устроить привал в разрушенном коттедже. Коттедж когда-то был двух этажным, но после пары прямых попаданий из танкового орудия второй этаж плавно слился с первым. Я долго искал место, где мне приткнуться, после чего залез в единственно уцелевшую ванную комнату. Расстелил карту, подсвечивая фонариком, просчитывал, где эффективнее всего устроить базу. Выходила все время какая-то ерунда, и думать, что враги устроили базу на птицеферме, парке аттракционов или психбольнице – категорически не хотелось. Решил вздремнуть, однако, несмотря на усталость – организм категорически отказывался спать. Как только я закрывал глаза – передо мной мелькали лица моих друзей, знакомых, моей матери…

Тьма терпелива. Если она не может сломить человека сразу, она поселяет в него червячок сомнения, который точит человека изнутри, и скоро – внутренности того превращаются в труху, как у старого дуба, в котором поселились жуки древоточцы. И постепенно - тьма побеждает.

Услышал тихий говор, выглянул наружу. Патруль из пяти солдат и одного яростно курящего офицера прошагал мимо. Они никого не искали среди развалин, не дергались от каждого шороха, просто шли, как на прогулке. Естественно они меня не заметили, но мне почему то стало еще страшнее… Все хуже, чем я думал. Они тут, совсем как дома себя чувствуют. Куда же я иду? К ним? Что бы не умереть там и еще понять - куда и зачем они увозят пленных, затем как-то выбраться… Бред… Тьма снова волной накатила на меня. Надо что-то предпринять, не то я сойду сума от безысходности и бессмысленности происходящего. Но что? Как узнать - куда они увозят пленных? Я лежал и смотрел в серое осеннее небо.

В стороне, куда двинулся патруль - раздался детский плач, визг женщины и крепкая мужская брань. Внезапная догадка осенила меня, я двинулся вслед за патрулем, в сторону усиливающихся криков и возни. Увидел я как командир и один из вояк стояли у подъезда одного из еще сотни одинаковых пятиэтажных домов в этом чертовом городе. Заняв позицию в старом ободранном киоске, неподалеку, усыпанном бетонной крошкой, я через маленькое оконце наблюдал за происходящим снаружи. Вояки, судя по всему, нашли еще одну заблудшую семью, и сейчас решалась ее судьба. Сначала из подъезда вывели маленького мальчика. Его - просто скрутили, завязали глаза и бросили на обочине. Затем из подъезда вылетел молодой мужчина лет двадцати пяти и с криками полез в драку.

- Только не убивайте сына! Только не убивайте сына! – надрывно кричал мужчина. После пары коротких ударов, солдатне, наконец, удалось связать его, после чего тот был препровожден во двор здания, и, судя по звукам, и расстрелян. На звуки выстрелов из подъезда, где ее, видимо, держала еще пара солдат – выбежала молодая женщина, судя - по всему жена того мужчины и, скорее всего – мать ребенка. Она кинулась к телу мужа, через державших ее солдат.

- Нееет! Нееет!! Что же вы делаете!!!

Те, сначала попытались ее связать, но им этого сделать не удалось, и я думаю, вы прекрасно понимаете почему. Тогда командир, стоявший до этого в стороне и наблюдавший за расправой – подошел и коротко, без замаха – ударил женщину прикладом по голове. Она осела в руках одного из солдат. Тот посмотрел на струйку крови у себя на жилете, опустил тело женщины на землю, пощупал пульс и хмурясь сказал:

- She is dead (*Она мертва*).

- Ok, let’s go back. It’s very good work today (*Ладно, мы сегодня итак хорошо поработали*). – Сказал командир.

Ребенок на обочине продолжал надрывно плакать.

- Shut up (*замолчи*)! – Крикнул один из солдат и с размаху пнул ребенка ногой в живот.

Когда я шел на войну - я был готов вытерпеть любые пытки. Я думал, что война совсем другая, как в кино, когда один на один - дерутся здоровые мужики. Тогда я многого еще не понимал… На самом деле все оказалось иначе. Толпа солдат избивала ребенка попавшего к ним в руки, после того, как они хладнокровно убили его безоружных родителей. Того, что происходило на моих глазах - я вытерпеть не мог, вопреки любой здравой логике.

- Easy, man, easy. Hi just… (*Полегче, полегче. Он просто…*) - Начал было командир, но я не договорил. Мысль о том, что я делу не помогу - не успела родиться. Гнев был быстрее мысли. Моя рука, сама передернула затвор и заскользила к цевью, а ноги понесли наружу. Киоск находился метрах в тридцати от места расправы, благодаря чему я сумел убить четырех человек, прежде чем затвор автомата издал сухой щелчок, извещавший о том, что патроны в магазине закончились. Опешивший на секунду, от неожиданного появления, столь дерзкого противника, причем из самого неожиданного направления, командир решил, видимо, что убить меня теперь уже будет слишком просто. Потому он в три прыжка одолел те тридцать метров, что разделяли нас, и одним ударом приклада послал меня в глубокий нокдаун.

 

 

 

 

Роман Ferrari314 Шаболкин

To be continued...

Изменено пользователем ferrari314

Истина где-то рядом...

Ссылка на комментарий

Критиковать или оценивать произведение (отрывок) не буду.

А вот пару советов-рекомендаций дам:

1. Исправить грамматические и синтаксические ошибки.

2. Научиться пользоваться спойлером.


256 символов
Ссылка на комментарий

Создайте аккаунт или авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий

Комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи

Создать аккаунт

Зарегистрировать новый аккаунт в нашем сообществе. Это несложно!

Зарегистрировать новый аккаунт

Войти

Есть аккаунт? Войти.

Войти
  • Недавно просматривали   0 пользователей

    Ни один зарегистрированный пользователь не просматривает эту страницу.

AMK-Team.ru

×
×
  • Создать...